Шарлин Харрис - Танцующие в темноте[4-3]
— Тебе не стыдно? — спросила она нетвердым голосом.
— Мы попробуем это сделать, — ответил он.
— Как ты мог так вмешиваться в мою жизнь?
— Я принадлежу тебе.
Это прозвучало так просто, так прямо. Она заглянула ему в глаза. Он кивнул. Его заявление поразило ее в самое сердце. Это признание настолько ошеломило ее, что она подчинилась, когда его рука легла ей на спину, а другая взяла ее левую руку и прижала к его молчащему сердцу. Ее правая рука вытянулась на его спине, повторив положение его руки. Их бедра качнулись. Синкопа прервала мелодию, и Шон увлек ее за собой. Они начали танец. Ру следовала движениям своего партнера, и все остальное не имело никакого значения. Она хотела, чтобы их танец длился вечно. С каждым движением своего тела, с каждым поворотом головы, она обнаруживала что-то новое в его бледном лице — блеске голубых глаз, изгибе бровей, надменной линии носа, столь не вязавшейся с пластичностью его тела. Песня приближалась к завершению, Шон отбежал в противоположный конец зала и протянул к ней руки. Ру сделала глубокий вдох, и начала разбег, все еще сомневаясь, но когда она оказалась на нужном расстоянии от Шона — оторвалась от пола. Ру почувствовала его ладони на своих бедрах, и взмыла высоко вверх над его головой. Она летела, разведя руки и вытянув ноги в красивую линию.
Когда Шон очень медленно позволил ей принять вертикальное положение, она никак не могла перестать улыбаться. Музыка закончилась, но он не дал ее ногам коснуться пола. Она посмотрела ему в глаза, и улыбка увяла на ее лице.
Его руки обнимали ее, его губы были напротив ее губ. Затем они уже касались ее уст, и он снова попросил разрешения.
— Мы не должны. Ты пострадаешь. Он найдет меня. Он снова попытается меня убить. Ты попытаешься его остановить, и он причинит тебе боль. Ты же знаешь, — прошептала Ру.
— Я знаю это, — ответил Шон и снова, с большей страстью, поцеловал ее. Она приоткрыла губы, он проник в ее рот, его руки обняли ее, и она потеряла голову. Стало ясно, что она принадлежит ему так же, как он принадлежит ей.
Второй раз в своей жизни Ру отдавалась кому-то еще.
— Это по-другому, — прошептала она. — Это совершенно по-другому.
— Так и должно быть, — ответил Шон. — И так будет.
Он подхватил ее одним легким движением. Их глаза закрылись.
— Зачем ты лезешь в мою жизнь? — Ру потрясенно качала головой. — В ней столько ужасного.
— Ты боролась до конца, — возразил он, — и создала себе новую жизнь по своему усмотрению.
— Так ли?
— Ты живешь мужественно и целеустремленно. А теперь также позволь мне тебя любить, — и его тело прижалось к ней.
— Я не боюсь, — и это была правда.
— Я знаю, — он улыбнулся, и ее сердце практически выскочило из груди.
— Ты не причинишь мне боли, — сказала она с полной уверенностью.
— Я скорее умру, — и он был серьезен на сто процентов.
— Знаешь, у меня не может быть детей, — она имела в виду, что ему нет нужды использовать контрацепцию.
— У меня тоже, — пробормотал он. — Мы бесплодны.
Если даже она когда-то знала это, информация выветрилась из ее головы. Она испытала странное потрясение. Она всегда считала, что ее бесплодие станет ужасной проблемой для построения отношений, а оказалось, что оно не имеет никакого значения.
Его язык скользнул ей в ухо.
— Скажи мне, что тебе нравится, — попросил он, и его дыхание защекотало ей щеку. Он двинулся к стопке тренировочных матов, неся ее так, словно она ничего не весила.
— Я не знаю, — ответила она, с одной стороны, смущенная своим невежеством, с другой — убежденная, что он сможет найти то, что доставит ей удовольствие.
— Свет оставить или выключить?
— Выключи, пожалуйста.
Спустя секунду он вернулся к ней. Он принес несколько полотенец и расстелил их, что не могло ее не порадовать, поскольку виниловая поверхность на ощупь была неприятна.
— Моя одежда? — он ждал ее ответа.
— Ээээ… долой!
Сквозь матовое стекло двери в студию пробивался слабый свет, и она могла увидеть сияние его кожи в темноте. Как это обычно у танцоров, он был очень хорошо и изящно сложен, но его тело было абсолютно белым, за исключением дорожки из рыжих волос, которая начиналась от пупка и тянулась ниже. Проследив по ней взглядом, она обнаружила то, что заставило ее в удивлении открыть рот.
— Оо… ооо… Вау!
— Я безумно тебя хочу.
— О, да, я это поняла, — ее голос было еле слышно.
— Я могу увидеть тебя? — впервые его голос прозвучал неуверенно.
Она опустилась на маты и поднялась на коленях. Очень медленно Ру стянула с себя белую футболку, и не прошло и минуты, как исчез ее лифчик.
— Оо! — выдохнул он и неуверенно протянул руку, чтобы прикоснуться.
— Давай! — сказала Ру.
Длинные пальцы его белых рук с бесконечной нежностью накрыли ее грудь, и его губы последовали за ними.
Она задохнулась от нетерпения. Его руки начали стягивать ее шорты вместе с трусиками, и она легла, чтобы он мог их снять. Он на пару минут задержался внизу, посасывая ей пальцы ног и вызывая в ней трепет, а затем он начал прокладывать себе путь вверх по ее ногам.
Она боялась, что ее смелости надолго не хватит. Она так сильно его хотела, что ее била дрожь, но единственный ее предыдущий опыт в сексе был коротким и жестоким, а его последствия — болезненны и ужасны.
Шон, казалось, понял ее опасения. Он отодвинулся от нее, обнял, и его рот снова нашел ее губы.
— Сейчас я еще могу остановиться, потом — не уверен. Я не хочу, чтобы тебе было больно или страшно.
— Сейчас или никогда, — ответила Ру.
Он издал сдавленный смешок.
— Это прозвучало не слишком романтично, — извинилась она.
Его бедра выгнулись, прижавшись твердой длиной к ее животу, и он лизнул ее шею.
— О! — выдохнула она и потянулась вниз рукой, чтобы к нему прикоснуться. — Еще, пожалуйста.
Его пальцы интимно коснулись ее, чтобы убедиться, что она готова его принять. Нежное движение его пальцев заставило ее задрожать.
Затем он оказался у ее входа, твердая головка протолкнулась внутрь, и он вошел в нее.
— Лейла, — произнес он неровно.
— Все хорошо, — сказала она обеспокоено. Но через несколько секунд она сказала совершенно другим тоном, — это так хорошо.
— Я хочу, чтобы это было лучше, чем хорошо.
Его бедра начали двигаться.
И она уже больше не смогла говорить.
Глава 8
Она даже не представляла себе, что можно быть настолько расслабленной, настолько удовлетворенной.
Его волосы выбились из хвоста и рассыпались по ее груди, пока он лежал на ее животе и смотрел на нее снизу вверх. Он никогда не видел ничего красивей, чем ее лицо в тусклом свете ночного города, что пробивался в зал сквозь затемненное стекло.
